Форум » Тайная библиотека » 15. Unnamed » Ответить
15. Unnamed
Сара Мэтьюз: 1. Участники: Джон Хоггарт, Сара Мэтьюз. Набор: открыт. 2. Дата и время начала событий эпизода: день 4, начало в 22.30. 3. Отправная точка игры, локация: небогатые жилые кварталы (ещё не окраина Лондона, но уже и не центр), недалеко от супермаркета. 4. Краткое описание: Начало новой главы "Предвестие". - продолжение квеста «Знакомство с родителями»
Ответов - 25, стр:
1 2 All
Сара Мэтьюз: Вечер четвёртого дня мало чем отличался от предыдущих вечеров этого нового мира. Разве что Саре теперь было не так страшно, потому что она не оставалась одна в темноте. Не то чтобы мрак пугал сам по себе: после пробуждения девушка хорошо видела в темноте, почти как днём. Вот только в случае с нынешним Лондоном это даже было в некотором роде хуже: различались далеко не только стены и дорога под ногами, но и то, чего видеть совершенно не хотелось, то, от чего волосы на голове шевелились и сердце пропускало удар. Не раз и не два в таких случаях Сара, то есть Лили, прижималась к боку идущего рядом Хоггарта, чтобы просто ощутить тепло человеческого тела и осознать, что она не одна. Казалось бы, не первые сутки лицезрения трупов и всяких тварей, но менее жутко всё не становилось. Может, потому, что, глядя на них, Сара всякий раз задумывалась об изменениях собственного тела и с ужасом представляла, что будет с ней, если метаморфозы ещё не завершились, и в одно далеко не прекрасное утро она вдруг проснётся совсем другой. Им с Джоном везло. Откровенно везло. С момента воссоединения семьи они всего пару раз сталкивались с тварями, притом явно не самыми озлобленными, не слишком голодными или недостаточно смелыми. В общем, везло. Обошлось без серьёзных ранений, стрессов и даже царапин. От такого везения становилось жутковато; Сара никогда не была пессимисткой, но отлично помнила по всяческим триллерам и фильмам в жанре хоррор, что когда героям долгое время везёт, в финале именно им грозит самая жуткая смерть. Но показывать такие страхи Джону означало бы выходить из роли: маленькой Лили полагалось бояться не так сильно, раз рядом с ней отец, который всегда защитит. Собственно, желание придерживаться образа девочки-школьницы отвечало за то, что рюкзак Сары немного потяжелел после визита в супермаркет. Помимо стащенного с полок кое-чего полезного, пришлось сжевать не успевшее испортиться яблоко и шоколадный батончик, в которых она на самом деле не нуждалась, и запихнуть немного еды в рюкзак. На самом деле, Сара была вполне сыта, постоянно находясь рядом с Хоггартом и периодически по чуть-чуть подпитываясь от него плохими воспоминаниями и дурным настроением. Вот и теперь, шагая по тёмной улице рядом с "папочкой", Сара потихоньку тянула из него напряжение: Хоггарт, кажется, как и она сама, был обеспокоен поиском убежища на ночь. - Тут же много домов, мы же найдём что-то, да? - не особо ожидая ответа, просто чтобы нарушить тишину, проговорила Лили, стараясь держаться поближе к мужчине.
Тьма: В сотне метрах от Джона с Лили, за углом жилого дома, послышался томный стон. Он исходил со второго или третьего этажа. Через несколько секунд окно, о которое бился зомби, треснуло и ходячий полетел тяжелым грузом вниз. Но не успев шмякнуться об асфальт, его подхватило что-то большое и черное. Огромная лапа ухватила мертвеца за голову и понесла на середину улицу. Крылатое существо приземлилось на покореженный асфальт и с неподдельно заинтересованным взглядом смотрело на жертву зелеными светящимися во тьме глазами. Вокруг него роилось столько мух, что их жужжание наверняка было слышно за несколько кварталов отсюда. Через мгновение их стало еще больше: к ним присоединились мухи, вылетевшие из только что разбитого окна. Это был гар. Создание другого мира в предвкушении похрюкивало и яро било тяжелым хвостом по земле. Оно явно было голодно или кровавые мухи требовали свою плату, иначе сожрали бы своего хозяина. Поэтому гар не стал медлить, он ухватил зомби за ноги и грудь, и легко, без видимых усилий, разорвал его и без того мертвое тело на две части. Чудовище остановилось, когда поднесло верх туловища ко рту. Второй раз за день ему попадается мертвец, чья кровь для него что вода. Гар в агонии откинул бесполезно разодранное тело и внимательно начал всматриваться в темноту сумерек. Мухи же мигом разлетелись в стороны в поисках добычи. С десяток мух нашли желанное и принялись жалить до крови своих жертв: Джона и Лили.
Джон Хоггарт: Четвертый день в аду, когда-то называвшимся Лондоном, ничем принципиально не отличался от первого. Разве что чудовища стали встречаться все чаще и чаще, выглядели они все гаже и гаже, и упиться в хлам хотелось все сильнее и сильнее. Но рядом постоянно было доверчивое тепло детской ладони, и Хоггарт держался молодцом. Ну ему казалось так, по крайней мере... Тогда почему иногда дочка смотрит на него так осуждающе, с таким серьезным выражением в огромных серых глазах? Джон закурил. Тяжелый, густой, вязкий табачный дым обжег глотку, пощекотал нос, принося мимолетное успокоение. Ситуация продолжала казаться все такой же критической, но не безвыходной. Ночь вот-вот упадет на город черным дырявым покрывалом, выпустив на улицы Лондона толпы ужасающих чудовищ, которым разорвать и сожрать двух одиноких путников проще, чем ему сходить пописать. А значит самое время найти укрытие, а они все идут и идут по каким-то трущобам. Почему? - Обязательно, малышка, обязательно. Уже скоро, - пообещал Хоггарт ребенку. В миллиметре от лица пролетела жирная красная муха, совершенно бесстрашно попытавшись сесть на нос бродяге. Мужчина раздраженно отмахнулся от насекомого и еще двух ее товарок ладонью, между пальцев которой тлела сигарета. В этом треклятом места даже мухи обнаглели! Еще несколько устроилось на руке, а одна, самая наглая, даже заползла за воротник. Их было столько, что стряхивать, кажется, не имеет смысла, но... Тысяча чертей и матушка Прокруста! До чего же больно кусаются эти гады! Джон с тихой бранью стал отмахиваться и гонять упрямых насекомых, которых, кажется, становилось только больше. Пришлось надеть на голову плотный капюшон, чтобы защитить шею и голову от этих тварей. Прислушавшись в мертвой тишине квартала можно было расслышать гул роя. "Наверняка, где-то неподалеку подох еще один бедолага," - подумал Джонатан, не сильно переживая по этому поводу. Он еще во второй день приучил себя не вздрагивать от каждого стороннего шума, чтобы не пугать Лили лишний раз. Отец и дочь подходили к углу дома.
Сара Мэтьюз: Стон, звук разбитого стекла, удары крыльев - и всё это из-за угла, куда за каким-то дьяволом направлялся Хоггарт. У Сары дыхание перехватило от удивления и вместе с тем испуга: зачем, ну, зачем, спрашивается, идти за угол, когда и дураку понятно, что ничего хорошего там нет? Воображение уже начало подбрасывать девушке яркие картины одна другой страшнее и мрачнее, фантазия пририсовала к звукам недостающие глаза, клыки, когти и вонь, а тело уже действовало на автомате: Лили схватила руку Джона крепко-крепко и дёрнула на себя. - Ты разве не слышал это? Давай мы туда не пойдём... - шёпотом, как будто боясь, что то самое нечто из-за угла услышит в её голосе страх, почует слабину и бросится к двум почти беззащитным людям, пока ещё отделённым от неизвестности углом здания. - Пожалуйста! Не пришлось даже стараться, чтобы голос прозвучал жалостливо и испуганно. Пожалуй, не будь Сара в облике дочери Джона, она бы уже находилась на противоположной стороне квартала от злополучного поворота - лишь бы подальше от не предвещающих ничего хорошего звуков. Это было разумно, в конце-то концов! Неужели Джон пропил остатки чувства самосохранения, если собирался сворачивать за угол, где явно скрывается какая-то тварь, при этом будучи вооружён только ножом, самомнением и алкогольным духом? Да это же бред! Но Лили, в отличие от Сары, не могла убежать. Потому-то и цеплялась за рукав Хоггарта, потому-то и тащила на себя, упираясь пятками и с нехорошим предчувствием в слегка расширенных глазах глядя в сторону поворота за угол. Ещё и эти мухи проклятые, дьявольские отродья! Разве могут обычные мухи так больно жалить, что любая пчела позавидует? - Ой! - приглушённо вскрикнула Лили, припечатав ладошкой маленькую чёрную гадость, впившуюся ей в шею. На пальцах осталось кровавое пятнышко: мухи и правда кусали необычно сильно и глубоко. - Больно! Пойдём отсюда скорее! Ещё одна муха нацелилась на место первой, и девочка замахала руками, отбиваясь от них.
Тьма: Как разьяренный бык на красное полотно, так гар повернул голову в сторону идущих к нему. Его горящие зеленые глаза жадно всматривались в темноту, но в силу своего отнюдь не отличного зрения он высунул голову вперед, будто это ему поможет. Кажется, что и мухи летели на звук, практически весь рой учуяв кровь ринулись на Лили. Их же хозяин не отставал. Он поднесся на крыльях, не желая тратить время на обход разрушенных стен, арматура которых валялась устелив всю дорогу улочки. Первую попытку гара схватить жертву остановил бетонный столб, на котором красовался знак "STOP". Но решив. что дорожные правила движения это не для него, он яро вывернул из асфальта забетонированный столб и отшвырнул прочь. В поле зрения все еще не было ничего съедобного, а координация явно стала не та после столкновения и он утерял источник звука. Но не оставляя своих стараний, он отчаянно делал выпады в стороны. Тварь была слишком голодна, чтобы упустить нечто живое. И вот он попал на свою жертву. Схватив в руки нечто мягкое он тут же с ревом разорвал на части. Пружина от разломанного сидения машины угодила ему в хрюкающее рыльце. Это было последней каплей в его нечеловеческую чашу терпения. Размахивая руками он раскидывал все на своем пути. Услышав по близости кровавых мух, гар поутих и продолжил прислушиваться все так же выставляя голову вперед. На этот раз он был более заинтересован, так как даже хрюканье стало менее выразительным и походило на тяжелое сопение.
Джон Хоггарт: Твою ж мать до через багажник минивэна! Больше никаких осознанно-конструктивных мыслей не было, идей, собственно, тоже. Зато были толпы жутких мух, черных и настолько злющих, что в пору было ожидать появления самого Люцифера в Лондоне... И, судя по грохоту и скрежету за углом, демон не заставит себя долго ждать. Повинуясь не столько просьбам дочери, сколько инстинкту самосохранения, который буквально вопил о тол "Стоп! Ни шагу дальше!", Хоггарт остановился, ясно понимая, что убежище нужно искать не далее стоящего неподалеку высотного дома, но... Бродяга, не скрывая скепсиса, мазнул взглядом по разбитым окнам, трещинам, в которые могла не оцарапав бока пролезть сытая складская крыса, и уже хотел было сказать Лили, что им нужно срочно спрятаться хотя бы в этой жуткой даже по меркам Джона развалюхе, но в этот момент одна из мух мелькнула перед самым носом, явно намереваясь укусить за кончик обозначенной части лица, и мужчина рефлекторно ее поймал, раздавив пальцами. Благо, Пробуждение подарило ему скорость, о которой раньше бездомный даже не мечтал. Брезгливо стряхнув то, что еще мгновение назад было насекомым, Хоггарт решительно взял ребенка за руку, махнув рукой в сторону ближайшего подъезда, мол, пойдем прятаться от атаки мух там. Так и не сказанные слова оборвал звук рвущейся тряпки, не громкий, но пробирающий до костей, до мурашек по позвоночнику. - Что за чертовщина, - пробормотал Джон. Но долго ломать голову над этим, по сути, риторическим вопросом не стал, а просто направился к "укрытию", потянув за собой дочь. Оставаться посреди улицы, когда в буквально паре метров творится такое было, откровенно говорю, боязно. И дало тут не в отеческом инстинкте... Вернее, не только в нем.
Сара Мэтьюз: Что там были за инстинкты у Хоггарта, в данный момент не беспокоило ни Сару, ни Лили. Мгновенно вырвав из руки Джона ладошку, девочка начала лихорадочно отмахиваться от мерзких насекомых, которые летали вокруг, жужжали и жалили, жалили, жалили... Ясное дело, что из двух доступных жертв они выбрали наиболее лакомный кусочек: не зрелого мужчину, долгие годы губившего собственную печень алкоголем, а девочку-подростка - молоденькую, здоровенькую, розовую и аппетитную. Сара не была уверена, чуют ли мухи её истинную сущность, но даже если и так, то сама мисс Метьюз отошла от Лили Хоггарт не настолько далеко, как тот же Джон. Странно было думать о себе как о чьей-то пище, но, впрочем, в эти мгновения мыслительный процесс вообще давался сложно, а всё эти мухи. Она сама не заметила, как с губ сорвался всхлип - не испуга, а боли. О том, что творилось за поворотом, Сара не думала, ей было откровенно не до того. Только когда послышался звук, рисующий в воображении картины приближающегося Нечто, которое разрушает всё на своём пути, Лили на мгновение замерла, позволив очередной мухе цапнуть себя за шею. От звуков из-за угла веяло смертельным ужасом, он нахлынул огромной волной, выбив выдох из груди. Очередной укус мухи отрезвил, и Лили, подгоняемая паническим ужасом, сама ухватила Джона за недавно выпущенную ладонь и рванула к ближайшему зданию на максимально возможной для себя скорости. Какое уж тут, к лешему, сохранение полной личины, когда за углом такое? Впрочем... Может, Лили была первой в классе по бегу на короткие дистанции?
Тьма: Старания гара утихомирить свой гнев принесли плоды. Желанный звук жертвы прозвучал. Слова для него были понятны, но смысловой нагрузки не несли. Лишь интерес набить желудок. Впрочем, это устраивало чудовище и он не хотел упускать возможность полакомиться. Двигаясь а этот раз более бдительно, он обошел угол здания не врезавшись в его с разгону, как это было минуту назад с дорожным знаком. Он преследовал своих жертв буквально по пятам задорно хрюкая в предвкушении наживы. Когтистые лапы уже раскрылись в готовности схватить потенциальную добычу. Он уже увидел спину мужчины и с силой оттолкнулся от земли не желая больше терпеть сие издевательство... Зеленая вспышка осветила всю улицу и светящийся флюоресцентный шар влетел в грудь гара и того откинуло назад на капот машины. Чудовище успело сомкнуть хваткие лапы и поцарапать спину жертвы и, то ли возмущенное этим безобразием, то ли от боли, завизжало звонким гулом. Вслед за пылающим зеленым шаром приземлился человек, спрыгнувший с крыши высотки. Гар вспорхнул в воздух, а затем импульсивно приземлился на асфальт. Низкий холодный голос приказным тоном скомандовал: - Уводи ее в подвал. Живо. Это адресовалось мужчине, который получил несколько порезов по куртке (а может и по спине?). Рука незнакомца светилась таким же зеленым светом. Он повернулся к гару и сделал несколько шагов назад, пятясь от наступления громилы. Вход в подвал находился правее от главного входа в здание. Подвал был глубоким и предназначался для парковки автомобилей. Но главные заезды были разрушены, остался лишь вход для техобслуживания. - Майкл! - уже крича обратился мужчина к кому-то и послышался щелчок открывшейся двери. Изнутри она была обшита титановой арматурой, а петли, на которых она держалась, были залиты снаружи свинцом. На входе показался мужчина одетый довольно причудливо, насколько можно было рассмотреть от его пылающей руки. Но не зеленым, как у предыдущего, а желтым. Словно она действительно горела. Он был напряжен и прижмурившись смотрел в темноту, где находились двое: - Вы что глухие, черт?! - голос второго звучал еще грознее.
Джон Хоггарт: Они бежали так быстро, как могли... или Джону только так казалось? Весомым стимулом все ускорять и ускорять бег были хлопки кожистых крыльев за спиной, хрюканье и сопение, от которого все внутри смерзалось в комок и норовило выпрыгнуть наружу через рот. Но еще большим стимулом не срываться с места в карьер, используя на все сто новоприобретенную способность, был факт, что теперь Хоггарт отвечает не только за свою жизнь, но и за свою дочь, которую уже успел полюбить. До подъезда, в котором было относительное спасение от неведомого "что-за-черт", следующего по пятам, оставалось шагов пятнадцать, когда в спину ударило, рвануло и сшибло с ног. Перед тем как упасть, бездомный увидел зеленый шар, а поднявшись увидел, что своего спасителя. Человек, как ни странно, по крайней мере визуально... Он что-то кричал, командовал, указывал рукой на дверь, но Джон едва слышал. В ушах гудела и стучала кровь, руки мелко тряслись, а произнести хоть слово вслух без позорного заикания он еще не скоро сможет явно. Все тело нещадно болело, особенно спина и руки, содранные в кровь о шершавый асфальт.Было чертовски страшно. Однако адреналин в крови не дал Хоггарту впасть в шок или стечься рефлексирующим желе по бетону. Как только прозвучал повторный окрик, а гар дернулся всем телом вперед, бездомный без каких-то стеснений или колебаний больно ухватил ребенка за "шкирку" и потащил в открывшийся дверной проем. И уже у самого порога обернулся, чтобы посмотреть, как летят зеленые лучи в неведомое страшилище, похожее на летучую-мышь переростка из комиксов про Человека-паука. Кстати, а что это за Могучие Рейнждеры их спасли?
Сара Мэтьюз: Всё случившееся сразу после очередного мушиного укуса напомнило Саре кинофильм. Уже не впервые в этом новом Лондоне у неё возникала подобная ассоциация, но на сей раз воображение пошло дальше, разрезав временной отрезок на несколько ярких кадров. В первом Лили, вскрикнув от ужаса при виде того чудовища, которое рухнуло на спину Хоггарта, сама чуть не падала рядом. Во втором она уже ойкала от боли, когда новообретённый папа хватал её за шкирку и тащил с собой. В третьем её как куклу перебрасывали через порог пока неопределённого убежища. В четвёртом начиналась и вовсе какая-то фантастика: а как иначе воспринимать светящие разноцветные руки, из которых выстреливают - и не надо никаких футуристических бластеров! - светящиеся шары... Они ведь из рук вылетали, верно? - Ой, мамочки... - вырвалось у Лили, когда она из-под руки Хоггарта выглянула наружу, чтобы увидеть судьбу напавшей на них твари и супергероя со светящейся рукой. Читать мысли Сара, конечно, не умела, а потому никак не могла знать, что в своих сравнениях двух спасителей с героями комиксов была как никогда на одной волне с Джоном. - Вот чёрт! Последнее относилось уже к папочке. Вернее, к его спине: когда Джон обернулся, чтобы узреть поле боя, все труды гара оказались перед глазами Лили. И нельзя сказать, что картина произвела положительное впечатление. - П-пап... - называть Джона так удавалось с трудом, но тут уж выбирать не приходилось. Лили обхватила локоть Хоггарта и потянула на себя, чтобы он отлип наконец-то от проклятой двери. - У тебя спина в крови. Тянула Хоггарта за собой, а сама нет-нет да и поглядывала то на одного мужчину, который ещё с тварью оставался, то на второго, с жёлтой рукой. Мало ли что?
Тьма: -Майкл! - вновь прозвучал голос спасителя, но не так, как прежде. Он дрожал на ветру, отчаянно впиваясь в уши. Это был крик, сопровождаемый взглядом бездонных глаз на громилу у дверей убежища. Майкл застыл в ужасе. Он и йокнуть не успел, как зеленый свет его брата потух в ужасающем звуке разрывающейся плоти и костей. Гар заглотнул верхнюю половину туловища, но без руки. Ее он откусил и выплюнул так, словно это была брезгливая плоть зомби. Лицо Майкла налилось гневом. И сейчас казалось, что вот-вот воспылает он сам, что уж говорить о руке, из которой столпом вылетел огонь. Двери в подвал остались открыты. Вниз вела лестница освещаемая тусклым светом нескольких сечей притороченных к стене. Они были свежими и, скорее всего, еще не достаточно разгорелись. Изнутри доносился прерывающийся плач, чье-то нашептывание и детские всхлипы. Люди, собравшиеся там, были до смерти напуганы. Но были среди них и те, кто держал себя в руках. Они попали сюда раньше всех и помогали остальным. Майкл продолжал осыпать чудовище огнем выкрикивая редкую брань и шагая навстречу гару. Его брат только первый день как развил свою способность и явно переоценивал ее. Майкл же понял что к чему еще пятнадцатого числа. Это он расплавил металл, чтобы укрепить убежище. Это он спас всех этих людей забирая их из под оса у самой смерти. Это о обрел и тут же потерял своего брата... Разбушевавшийся гар привлек внимание к этой улице еще на момент попытки съесть неживого. Тени оживали и из них медленно, но уверенно выходили обезображенные трупы. Майкл продолжал смалить уже обгоревшие до угля кости чудовища...
Сара Мэтьюз: Лили в миг побледнела и зажала ладонями рот. Ох, зря она выглядывала из-под руки Джона, ох, зря. Потому что видеть, как проклятая тварь живьём поедает человека, было не просто ужасно, это выворачивало наизнанку, выкручивало внутренности; тот факт, что она не рухнула в ближайший угол на колени, избавляясь от ужина, был оправдан только тем, что, видимо, её желудок теперь работал иначе. Но всё равно что-то подступало к горлу, клокотало в груди и заставляло дрожать руки, прижатые к губам. Сара несколько раз видела, как в зоопарках и питомниках кормят змей. Для этого почему-то всегда выбирали самых симпатичных белых мышек - маленьких, миленьких, хорошеньких до сюсюканья. Поднимали за хвостик и забрасывали в террариум. Змея какое-то время по-охотничьи приглядывалась к жертве, превратившись в эти мгновения чуть ли не в камень - ни движения, ни колебания. А потом резко бросалась на жертву и заглатывала её. Целиком. Начиная с головы. Гар человека соизволил разодрать, но от этого становилось только ещё более жутко и мерзко. Был герой-супермен, похожий на персонажа из комикса - а осталась только светящаяся рука на асфальте да лужа крови. "Ой, мамочки..." - на сей раз мысли Сары вряд ли сильно отличались от того, что могла подумать девочка-подросток. А вот следующему её поступку могла позавидовать любая дурёха-блондинка, какими их изображаются в современных сериалах. Проскользнув под рукой Джона, Лили бросилась за дверь, стараясь не смотреть ни на остатки человека и гара, ни на подступающих из тени неживых. Как назло, именно они так и тянули к себе взгляд! Что-то невразумительно пискнув, Лили схватила мужчину за низ то ли куртки, то ли чего-то подобного - в жёлтом сиянии от руки было не видно - и потянула в сторону двери. Здесь больше не было места живым. ...Господи, но как же воняло! От запаха палёной плоти тошнота подступила с новой силой - а ведь нечем, нечем! Только в глазах потемнело от этой кошмарной вони и ужаса. А потом она посмотрела на собственную руку - и чуть не взвыла от нового витка страха: её детская ладошка виделась как в тумане или сквозь мутное стекло. Сара скользнула взглядом на ноги - то же самое. Всё вокруг было для неё слишком. Слишком - чтобы можно было легко контролировать себя, и Сара-Лили вынуждена была прикрыть глаза и сделать глубокий вдох (боже, боже, боже, как же воняет!), чтобы вернуть себе почти ставший привычным облик. Спасибо ещё, что жёлтое сияние, скорее всего, мешало увидеть эти метаморфозы со стороны, да и кончилось всё быстро, но уверенности в себе не добавило. Саре казалось, что прошла вечность, хотя на самом деле, наверное, с того момента, когда она выбежала за порог, время отмерило всего лишь несколько секунд. Но даже их терять сейчас было настоящим безумием. Ещё раз потянув Майкла - его ведь так зовут вроде бы? - за одежду, Лили жалобно всхлипнула, заметив приблизившегося зомби. Вот надо было выжить после встречи с той летающей тварью, чтобы сейчас помереть из-за этих!
Джон Хоггарт: Джон вздрогнул всем телом, когда чудище убило того парня с зеленой рукой. Просто разорвало пополам и запихнуло в рот. Боль в спине все еще не чувствовалась особо - слишком много адреналина в крови, но ничего, это пройдет и тогда... Лучше даже не думать, какая боль накроет с головой мужчину, сконцентрировав на себе все внимание. А пока... пока Хоггарт тщетно попытался словить дочь, рванувшуюся из укрытия к второму "супермишке", поджарившему страшное крылато-кожистое чудище до состояния подгоревшего стейка. На миг, и только на миг, Джон подумал, что все еще может закончится благополучно, вот сейчас этот с желтой рукой одумается, повернет обратно и приведет малышку Лили в руки отца. Да и что может случится, когда рядом эдакий герой?.. А потом послышалось характерные шаркающие шаги... Нет, Хоггарт еще не видел немертвых, но отлично узнавал запах и... "А я милого узнаю по-походке", как говорится. В душе бездомного эгоистичный страх боролся с родительским инстинктом, усилившемся в разы в последнее время. В одной стороны было глупо высовываться из убежища, да и что может он противопоставить зомби с одним ножом в руке, но... оставлять там человека, спасшего жизнь и дочь - предательство чистой воды. Ну и что? Разве мало он в своей жизни предавал и бросал, поворачиваясь спиной. "Не в этот раз, приятель", - сам себе сказал Хоггарт и подбежал к девочке, взял ее за руку. - Быстрее, тупицы, - прохрипел бродяга. Лучший бой тот, что не был начат. Особенно с этими героями фильмов ужасов из полузабытых восьмидесятых.
Тьма: - Дитя! - воплем раздался голос Майкла. Мужчина изумленно посмотрел на открывшуюся пред ним картину. С девочкой что-то происходило, но от того, что он видит такое впервые, это было сложно обьяснить. Он попытался отпихнуть ребенка от себя, но та упорно тянула его в убежище. Эта упрямость показалась ему такой чистой и невинной, что он словно почувствовал ее желание спасти жизнь, бескорыстную заботу. Это заставило его остановиться. Он перестал извергать огонь и увидел на месте гара кучку пепла, а сталь машины, которая стояла рядом, раскалилась докрасна. Дверь захлопнулась изнутри и Майкл закрыл ее на засов, предварительно затянув двоих в подвал. Он крепко сжимал металлический засов стараясь избавиться от гнева, который его поглотил целиком. Но этго было недостаточно чтобы остыть. Он грубым движением руки оттолкнул от мужчины девочку устремив взгляд прямо в глаза бродяги. Светящейся рукой, которая была сейчас лишь слегка теплой, он схватил его за куртку и прижал к стене подвала. Над головой горела свеча и создавала в достаточно узком проходе зловещую атмосферу наполненную гневом Майкла. - Тупицы? - он низким голосом процедил каждую букву сквозь стиснутые зубы, - мой брат пожертвовал собой ради тебя. И похоже он попусту потратил свою жизнь, потому что ты того не стоишь. Майкла пробирала дрожь за каждым словом. Он боролся с желанием испепелить этого умника. - А эта девочка, не знаю кто она тебе, пережила самые ужасающие дни в своей, надеюсь, еще долгой жизни. И судя по всему она куда умнее тебя. Если не хочешь любезно выйти на улицу, то лучше уж помалкивай, ясно? Злобный оскал не сходил с лица Майкла. Он ослабил хватку и отвел многозначительный взгляд. В подвале стояла тишина. Кто-то прислушивался к происходящему, а кто-то судорожно всхлипывал в ужасе. Когда Майкл спустился по лестнице, к нему подбежало несколько человек. В двери безрезультатно уныло стучали мертвецы.
Джон Хоггарт: Израненной спиной да о стену подвала. Шик! Сжав зубы, бродяга шипел от боли и гнева, не отводя глаз от лица "супергероя". Когда-то отец повторял: "Гнев и праздность погубят тебя, Джонни", и, кажется, все-таки знал, о чем говорил. Праздность загнала Хоггарта на дно этой жизни, сделала самым презираемым и ненавистным членом общества, а гнев... Мужчина охнул, когда светящаяся рука у шеи разжалась, отпуская куртку. На стене остались бурые пятна. Но Джону было уже все равно - перед глазами плясала красная мошкара, а в душе было одно желание, которому бездомный, как обычно, подчинился. С тихим, но грозным "Стоять, шваль!" оттеснив плечом одного из "сочувствующих" горю желторукого, Хоггарт схватил за плечо своего недавнего спасителя, с силой развернул к себе и несколько раз ударил, быстро и сильно, метя в нос и челюсть. Кулак ущипнуло болью, незаметной и безвредной, особенно если учесть пульсирующую, нарастающую боль в разодранной спине. - Кретин... Какая благодарность, о чем вы? Ну разве что за спасение дочери... и то не периферии сознания.
Сара Мэтьюз: Она только тихонько вскрикнула, когда "папочка" оказался припечатан к стене супергероем с пылающей рукой, но сделать ничего не успела, как их спаситель уже покинул сцену. Малютка Лили, наверное, понадеялась бы, что этим всё и закончится, но Сара была всё же постарше, поумнее, уже видела, что обычно случается, когда одно мужское эго сталкивается с другим. И не столь уж важно, что тому причиной - смерть близкого человека или неправильный взгляд на ножки пассии приятеля. Но всё равно рывок Хоггарта показался слишком быстрым и потому неожиданным. Наверное, Сара всё же рассчитывала, что в присутствии дочери Джон не станет предпринимать ничего подобного, но, видимо, от отца в нём было куда меньше, чем от человека родом из трущоб, привыкшего защищать своё всё одним-единственным действенным методом. - Ой, пожалуйста, не надо! - она подбежала к двоим мужчинам и попросту повисла на правой руке Хоггарта, вереща что-то невразумительное, но, наверное, очень жалостливое, потому что кто-то из других обитателей укрытия убедительно посоветовал двум здоровенным лбам не расстраивать ребёнка. - Папочка, не бей его, он же нас спас! Как же жалела Сара, что у неё самой не было никаких особенных странных способностей! Ей бы сейчас пригодилось умение взять взрослых мужчин за шкирки, как нашкодивших котят, и раскидать по разным углам. Или, например, закричать так, чтобы они лишились сознания на минуту-другую. Или разверзнуть потолок и вылить на обоих мужчин ведёрко-другое ледяной воды... Впрочем, это, кажется, уже из разряда фантастики. - Не на-а-адо! - на одной ноте протянула Лили и выразительно всхлипнула, пытаясь втиснуться между мужчинами. Если бы на их месте были её ровесники, Сара бы не рискнула: когда те начинали драться, нередко перепадало случайно и девушкам, которые по глупости бросались их разнимать. Сара всё же надеялась, что с возрастом у худшей половины человечества появляются хотя бы зачатки мозга...
Тьма: Майкл еще не успел даже ответить на вопрос о том, где его брат, как получил по лицу не успев даже осознать, что его намереваются ударить. Лишь боль и кровоточащий нос. Он вновь воспылал еще не утихшим гневом и его рука вспыхнула, словно факел. Готовность дать сдачи и оставить этого ублюдка и без намека на лицо, но рука застыла в воздухе так и не совершив удар. Эта малявка, которая повисла на руке у своего "опекуна", заставила его сдержаться. Только ради нее он опустил уже погасшую руку. Вытерев кровь рукавом, Майкл одарил бродягу ненавистным взглядом и развернувшись ушел прочь. Помещение было достаточно больших размеров, но не все его уголки были освещены. Можно было заметить, что здесь все было поделено на своеобразные блоки. У подпорки сразу слева от входа лежали различные предметы, которые служили оборонительным оружием. Практически все они были обработаны сваркой, улучшены. Это была работа Майкла. Все эти укрепления были созданы его даром, он же и был главным по безопасности. Под южной стеной располагалась харчевня: пакеты с бутылками воды и гора консервов. Всю остальную площадь занимали импровизированные кровати. Их было явно меньше, чем людей. В центре находилось что-то вроде медпункта. Там лежало несколько окровавленных и еще парочка с повязками. На новоприбывших кидали косые взгляды. Леон подошел и заговорил с ними первый, сразу после разборки. - Вам нужна медицинская помощь? Я не врач, но никого лучше вы здесь не найдете. Парень выглядел лет на двадцать. Невысокий блондин с большими выразительными глазами и добродушной улыбкой. Здесь все были рады просто тому, что он находит силы в себе, чтобы улыбнуться. - Это кровь? - задал он риторический вопрос ожидая разрешения на осмотр раны. Попадать под горячую руку вовсе не хотелось.
Сара Мэтьюз: Вцепившись в ладонь Хоггарта - как будто от страха, а на самом деле просто для того, чтобы он не ломанулся и дальше доказывать их спасителю, что вовсе не тварь дрожащая и право имеет, Лили только угукнула на вопрос местного эскулапа, который вряд ли был старше самой Сары, и ткнула пальцем в сторону "папочкиной" спины. Пожалев про себя, что когда-то не превратила в цель первую детскую мечту помогать людям и лечить их, которая с возрастом несколько видоизменилась, девушка только тихонько вздохнула, пытаясь представить, какие могут быть последствия такого вот ранения когтями монстра. А вдруг они ядовитые? Или какие-нибудь заразные чем-то похуже бешенства? От Джона так и веяло букетом ощущений и эмоций: даже за руку не обязательно было держать, вытягивая из него по чуть-чуть пережитый буквально только что негатив. Как обычно, почти насытившись, она остановилась. Пока Хоггарт разбирался с доктором и собственной спиной, Лили довольно скоро выпустила его ладонь и, пользуясь тем, что Джону явно не до неё, последовала туда, куда ушёл их спаситель. Оглядываясь по сторонам, она с ужасом понимала, что всем присутствующим здесь людям, даже раненым, ещё крупно повезло, в отличие от погибшего мужчины. - Мистер? - она окликнула мужчину и подёргала его за низ куртки, за который тащила прочь, когда они были на улице. Всё же в невысоком росте и малом возрасте были и свои минусы: привлечь к себе внимание иногда оказывалось куда сложнее. А уж добиться того, чтобы её услышали - тем более. - Не сердитесь на него, пожалуйста. Он не хотел вашего брата обидеть, он просто очень волновался, что мы снаружи задержались, когда уже зомби повылазили. Это просто стресс, как и у вас. Лили замолчала, мысленно прикидывая, могут ли знать девочки в двенадцать лет слово "стресс". Вернее, даже не знать (понахватать-то можно откуда угодно), а верно употреблять в своей речи. Итого: либо она всерьёз недооценивала детей, считая их глупее, чем есть на самом деле, либо, наоборот, переоценивала, и Лили в её исполнении выглядела странновато. Но что-то менять теперь уже было поздно. - И спасибо вам большое, - она попыталась улыбнуться с благодарностью. Сара всё ещё была несколько на взводе после побега с улицы и разыгравшейся меж двумя мужчинами сцены, но, насытившись, начала успокаиваться. - Вы с братом нас спасли. Может, следовало сказать не "с братом", а "с тем дядей"? Ох, наедине с Хоггартом было куда проще! Подумав так, Сара решила, что сразу после вот этого разговора вернётся к Джону и будет держаться к нему поближе, как можно меньше говоря с другими людьми. Вот только их спасителю было очень плохо, это Сара понимала даже без своего недавно обретённого умения. Если бы она могла забрать у него чуточку боли и огорчения, смягчить острые углы... - Вы прямо как настоящие супергерои! - она схватила мужчину за руку, которая не пылала другим цветом раньше, и тепло ему улыбнулась, по капельке выпивая из него недобрые ощущения от случившегося несколько минут назад. Она уже была более чем сыта, но делала это не для себя. Нужно же как-то отблагодарить человека, если есть возможность? - Спасибо, правда.
Тьма: Майкл обернулся и одарил девчушку суровым взглядом. Он молча уставился сверху вниз и слушал все, что та говорит. Она была очень умной и грамотной: этого не скрыть. Он умиленно улыбнулся ей еще до того, как та схватила руку. Но после - чувство спокойствия и блаженства нахлынуло на него совсем незаметно. Майклу захотелось обнять девочку, но посмотрев на нее сейчас он вспомнил то, что произошло на улице. Метаморфозы с ее лицом и телом, словно в фильмах про экзорцизм. И это его насторожило только сейчас. Ведь раньше его руку можно было увидеть только в фильмах... - Эй, ты хорошая девочка. Я не хотел бить твоего папу, извини и ты. Он не знал как разговаривать с детьми, поэтому несколько секунд обдумывал свои фразы. - С тобой все в порядке? У нас есть врач. Ну по крайней мере он себя так называет, - Майкл посмотрел на освещенную площадку в центре, - о, вон он, уже занялся пострадавшим. Еще одна улыбка и обдумывание реплики. - Там на улице с тобой что-то произошло. Папа знает? У тебя тоже есть дар, правда? Теперь он перехватил руку маленькой Лили и не переставал тепло улыбаться. Это было странным - его настроение - ведь только что он потерял последнего дорогого ему человека. Отца же пришлось убить своими руками. Несмотря на то, что старик сидел в инвалидной коляске, аппетит его был безмерен.
Сара Мэтьюз: - Нет-нет, со мной всё хорошо, ни царапинки! - улыбнулась Лили и хотела было отойти, вернуться к Хоггарту и убедиться, что с ним всё в порядке, но спаситель с горящей рукой опередил. Сара нервно сглотнула, с трудом подавив желание мгновенно выдернуть ладонь и сбежать куда подальше. Вот только бежать было некуда, а её держал куда более сильный физически мужчина. Который к тому же видел её метаморфозу; вернее, часть её, иначе бы не улыбался мило, расспрашивая о способностях, а давно пристрелил - и это в лучшем случае. "Чёрт, чёрт, чёрт!" - ругала себя мысленно Сара, отвешивая подзатыльник за подзатыльником. Один - за невнимательность. Второй - за несобранность. Третий - за то, что поддалась эмоциям. Не была бы такой дурой - не сунулась бы из укрытия за взрослым мужиком, у которого своя голова на плечах, а сил уж точно побольше, чем у Сары. Так нет же - переволновалась, потеряла контроль прямо а глазах у незнакомого человека, который теперь ещё и, видимо, имеет зуб и на её "папочку", и на саму Лили. И всё же он не мог видеть ничего особенного, а его догадки оставались всего лишь догадками. В конце концов, за эти дни у самых разных людей пробудились необычные способности. Почему умение вытягивать плохие эмоции не может сойти за нечто схожее? А с ребёнка и взятки гладки, подросток может делать что-то неосознанно, не контролируя себя и, конечно, не понимая, что именно с ним происходит. Во всяком случае, это больше всего походило на правду, поэтому Сара решила придерживаться именно такой версии, надеясь, что Майкл поверит. Быть выброшенной пинком за дверь на растерзание монстрам ей не очень-то хотелось. - Я... я... не... я... только папе не говорите! - она положила ладошку поверх руки Майкла и сжала пальцы, снизу вверх пристально заглядывая ему в глаза. - Он тогда ругаться будет. Я просто... могу иногда делать так, чтобы у него уходили плохие воспоминания и становилось лучше. Но не надо ему говорить, пожалуйста! А то он снова пить будет. И огорчится. Хотите, я вам тоже хорошо сделаю? За последнюю фразу Сара вновь отвесила себе мысленный подзатыльник. Спасибо небесам, что хоть она сейчас выглядела на двенадцать! - Вы не расскажете? Ну, пожалуйста! - если добавить в голос чуть-чуть слёз, Лили, наверное, сможет выглядеть очень трогательно.
Джон Хоггарт: Джон послушно повернулся спиной к тому, кто назвался доктором. И стоически терпел каждое его прикосновение к раненной, воспалившейся коже, - не хотелось терять лицо после потасовки с этим... "спасителем", сошедшим со страниц марвелловских комиксов. И думал уже, что все стоически перенес, когда... - Гшшшшшш! Коновал! - ощущения были сродни прикосновению железного прута к коже. Мужчина не мог видеть, что же там творит эскулап, но подозревал, что после этого "лечения" всю его спину украсят отвратительные бугристые, сожженные шрамы. Боль была такой адской, что на глазах сами собой навернулись позорные слезы. Джон был правильным мальчиком и считал, что плакать - стыдно, что это для девчонок. После такого "лечения", сильно смахивавшего на мучения, Хоггарт еле поднялся на ноги, тихо охая после каждого шага. Мышцы ненавидели все сущее и требовали покоя... Но покой нам только снится. Первым делом бродяга причастился из фляжки, повернувшись спиной к как можно большему количеству людей: он мог угостить их лакричными конфетками, но никак не последним запасом алкоголя, которым располагал. А уже после этого осмотрелся, выискивая взглядом дочь. С некоторых пор Джон ощущал потребность всегда знать, что она где-то рядом, а лучше держать за руку. Так было спокойнее, умиротвореннее, в душа наступали редкие для этого человека мир и согласие. А в отсутствии Лили отец начинал беспокоиться, нервничать, быстро раздражался и даже был склонен к агрессии... Как сейчас. Ребенок нашелся быстро, но совсем не там, где бы это могло понравится Хоггарту. Он был не из тех, кто быстр отходит от вспышки гнева, и не их тех, кто легко об этом забывают. Бездомный сперва смерил взглядом "супергероя" и не сразу решился подойти. Но успел услышать, как Лили просит не рассказывать... - О чем не нужно рассказывать, а? - Джон попытался добавить в голос дружелюбия, но получилось скверно.
Сара Мэтьюз: "Чёрт! Чёртчёртчёртчёртчёрт! - мысленно бормотала про себя Сара, не решаясь поворачиваться на голос, донёсшийся из-за спины. - И как он успел так быстро?!" Нет, на самом деле, ничего такого уж катастрофического не случилось. Даже если бы пришлось признаться в том, что у неё есть способность к специфической эмпатии и умение вытягивать плохие эмоции, вряд ли это сделало бы её чудовищем в глазах папеньки. В конце концов, почти все выжившие после апокалипсиса обрели какие-то странные умения. Эти вот два брата с руками пылающими чего стоят! Или сам Хоггарт, умеющий бесконечно вливать в себя алкоголь... хотя как раз он-то мог так делать ещё до катастрофы. И всё равно не хотелось к себе лишнего внимания. - Эээ... - всё ещё не оборачиваясь, протянула Лили, снизу вверх глядя на Майкла жалобными серо-голубыми глазищами. "Наверное, я похожа на кота из "Шрэка", - подумала Сара и сделала бровки домиком. - Ну же, Майкл, придумай что-нибудь, ты же взрослый!"
Тьма: Он немного насупился, стараясь принять серьезное выражение лица. Девчушка казалась ему такооой деловитой! Майкл внезапно осведомился своему хорошему настроению. И, услышав все сказанное, напряг память вспоминая смерть брата. Мучительную, жестокую и последнюю в его семье. Больше никого не оставалось. Но вернулись к нему только воспоминания. Злости, ненависти или других эмоций направленных к кому бы то ни было больше не наблюдалось. Он ощущал это так, словно прошло бесчисленное количество лет. Появлению того, по вине которого, как рассуждал сам Майкл еще несколько минут назад, умер его брат, он и сам был удивлен. И настолько увлекся рассказом и мольбой Лили, что не заметил бродягу. - О том, что ей страшно. У тебя очень храбрая девочка, ... - он с вопросом в интонации протянул нормальную руку к отцу Лили, - мы же не хотим пугать ее еще больше? Я - Майкл. То, что вы здесь видите, - он продолжил разговор, словно экскурсовод, - наших рук дело. Теперь - только моих, - он сказал это спокойно, на удивление, - первый день я осваивал свою способность и после того, как поджарил орду мертвецов, понял, что убежище вроде этого будет вполне полезным. Многие люди слушали его. Они уже не первый раз слышат эту историю, но внимание их было целенаправленно. Майкл продолжал: - Уже на второй день после пробуждения мы встретили выживших и решили, что здесь будет безопасно. Обшарили ближайшие магазины, запаслись провизией. Все необходимое здесь есть, - Майкл сделал паузу, хлопнул в ладоши и предложил гостям перекусить, - чувствуйте себя как дома. Конечно, это не сравнить с прежними условиями жизни, но каждому найдется занятие. Вот детей у нас нет еще, зато ня-я-нек. Майкл от всей души засмеялся и подмигнул Лили. - Я проверю ходы и назначу дежурных. А вы отдыхайте, завтрашнее утро будет насыщенным. Майкл удивлялся сам себе, своей гостеприимности. С другими людьми в психологическом плане всегда работал его брат. Сейчас же он понимал, что причина в маленькой Лили, но не сопротивлялся этому. Впервые за эти дни он чувствовал спокойствие.
Джон Хоггарт: Хоггарт тяжело вздохнул, крепко сжал зубы и все-таки пожал руку этого Майкла. Бродяга был не из тех отходчивых ребят, которые легко забывают обиды и уже через час после драки пьют пиво с недавними врагами. Но сейчас ему было на удивление спокойно и... все равно. Абсолютно плевать на этого пижона со светящейся рукой, как у какого-нибудь Тони Старка. Не хотелось огорчать Лили, не хотелось вновь нарываться на неприятности и рисковать безопасностью ради собственных обид и амбиций, безосновательных по большей части. - Джон, - коротко представился мужчина, за плечи привлекая к себе дочь. Почему-то ему не нравилось то, что она разговаривает с едва знакомым человеком откровеннее и честнее, чем с отцом. О том, что и своего родителя она едва знает, да еще и не с самой лучшей стороны, бездомный не подумал, разумеется. - Здорово у вас здесь все получилось устроить. Настоящая коммуна. Вежливые фразы, короткое рукопожатие. Минимум приветливости и всепрощения на сегодня выполнен, можно и закругляться. И предложение отдохнуть было как нельзя кстати, тем более, что Хоггарт чертовски устал после дневных приключений и врачевания горе-лекаря. - Надеюсь, - кивнул мужчина на последнюю фразу "супермена". И потянул ребенка за плечо к отведенному им спальному месту. Жестко, узко, зато тепло и безопасно. Перед тем как лечь, Джон сделал несколько глотков виски, оправдывая себя расшалившимися нервами, попытался угостить кого-то болтливого и приставучего толстяка лакричной конфеткой и отпустил сомнительный комплимент фигуристой блондинке за тридцать. И только после этого угомонился, укрыл дочку своей курткой и задремал... Мужчина не чувствовал как во сне открылись жуткие раны на спине...
Сара Мэтьюз: Лили, благодарно улыбнувшись и помахав Майклу, послушно последовала за Хоггартом и всё оставшееся время держалась поближе к "папочке". Он тоже был на взводе, не меньше, чем их спаситель до того, как Сара избавила его от боли. Голодна она не была, но когда Джон прилёг, укрыв её своей курткой, прижалась к нему, положив ладонь на грудь - при таком близком контакте было проще контролировать свою способность. И Сара по капельке, по чуточке, понеможку выпивала из Хоггарта гнев и боль, усталость и огорчение... тягу к алкоголю только не могла устранить, но это было уже за пределами её недавно открытого таланта. Если бы Сара могла пресытиться, то, наверное, сегодня это состояние было очень близко. "Утром будет переход на новый уровень. Например, отрастут рога", - мрачно подумала она, ворочаясь в объятиях Хоггарта, чувствуя себя немного некомфортно. Во-первых, он всё же был мужчиной и ничуть не родственником на самом деле. Во-вторых, от него ощутимо пахло алкоголем. Зато когда Джон уснул, Лили сумела втихаря вытащить у него фляжку - свою, между прочим! - и спрятать от греха подальше. Начинать утро с глотка виски не стоило никому, даже Хоггарту. Спать не хотелось, поэтому Сара ещё долго лежала с полуприкрытыми веками, внимательно прислушиваясь к негромким перешёптываниям "коммуны", как окрестил этих людей Хоггарт. Но то ли день был перенасыщен событиями, то ли избыток выпитых эмоций странным образом утомил, однако спустя какое-то время Сара уснула, очень надеясь, что утро нового дня будет хоть самую чуточку добрым.
полная версия страницы