Форум » Прошедшее » 3. Лабиринт проб и ошибок » Ответить

3. Лабиринт проб и ошибок

Чарли Лагранж: 1. Участники: Эва Остен, Чарли Лагранж, Джеймс Хайбридж, Офелия Локхарт, Элли Фингер Набор: закрыт 2. Дата и время начала событий эпизода: День 4. 11:00 - 14:00 3. Отправная точка игры, локация: Подземный развлекательный центр в виде лабиринта где-то под Оксфорд Стрит. 4. Краткое описание: После краткого, но бурного землетрясения, старое кафе рухнуло, как карточный домик. Выжившие оказались погребены под многочисленными обломками крыши и старой деревянной трухи, однако пол кафе не выдержал и треснул, и все провалились в подземные лабиринты Лондона, созданные и частично восстановленные в развлекательных целях для привлечения туристов. И хотя напускная атмосфера кошмара и загадочности, по задумке конструкторов, была театральной, для тех, кто выжил, она вполне может олицетворять ужас настоящего, что ждет их в каждой тени и за каждым обломком вошедших в пока никем не записанную историю Лондона. Репортаж Эвы Остен с места событий: [more][/more]

Ответов - 39, стр: 1 2 All

Джеймс Хайбридж: Чёрная зияющая пасть дверного проёма казалась Джеймсу менее притягательным вариантом выхода, нежели дыра в далёком потолке, но проём был гораздо ближе и в пределах досягаемости. К тому же, внезапно обнаруженная альтернатива добавила живости обоим компаньонам Хайбриджа, что его очень порадовало. Луч света от фонарика слепо обшаривал стены, тщетно пытаясь прогнать такую настойчивую и упрямую темноту. Однообразные серые стены, которые Джеймс разглядел непосредственно за проёмом, не давали ему ни малейшего намёка на то, где они находились, поэтому он не спешил отвечать на вопрос и предположение Чарли. Про себя он, конечно же, подумал, что вряд ли это - тоннель метрополитена, ему казалось, что в них обычно есть какие-то толстые кабели и хотя бы редко, но кое-где на стенах и потолке должны были висеть хоть какие-то осветительные приборы. Больше всего Джеймс склонялся к мысли о том, что это какое-то подвальное помещение... глубокое подвальное помещение... слишком глубокое подвальное помещение? Джеймс помотал головой, решив пока не забивать себе этим голову. Эва и Чарли уже пошли вперёд, и Джеймс поспешил присоединиться к ним. До этого он старался двигаться медленно и осторожно, чтобы не потревожить ушибленную правую половину тела, но сейчас, когда он решил ускорить шаг, колено и локоть стали саднить, шишка на голове вновь напомнила о себе, мышцы слабо, но уверенно ныли при каждом шаге. Джеймс мысленно порадовался тому, что его лица сейчас не видно. По нему можно было без труда понять, что прогулки сейчас не приносят ему ни малейшей радости: он морщил нос и кривился чуть ли не на каждом шагу, стоически сдерживая стоны и даже попытки зашипеть. Шаг он тоже старался делать как можно твёрже. Если честно, то Джеймсу всё ещё было немного стыдно за то, как глупо он свалился вниз, а потому он не хотел лишний раз напоминать своим новым спутникам об этом инциденте. Он как мог быстро нагнал Чарли и Эву, светя фонариком далеко впереди себя, на уровне груди и ниже, чтобы ненароком не ослепить никого, кто захочет обернуться, а также для того, чтобы идущим впереди было лучше видно. - Джеймс Хайбридж. Я всю жизнь прожил в Лондоне,- ответил Джеймс на вопрос американца. Ему на секунду вспомнились детские годы, но воспоминания тут же перекинулись на конкретных персонажей этого прошлого: отца, мать и брата. "Милостивый Боже, они ведь были здесь, когда всё это началось!",- пронеслось в голове у Джеймса, и он громко и тяжело вздохнул. Конечно же, они были в родовом имении Хайбриджей, но Джеймс не мог даже и надеяться на то, что их миновала эта катастрофа. Титул Лорда и место в Палате Лордов наверняка не защитили семью Хайбридж от постигшей весь Лондон катастрофы. Джеймс на несколько секунд замер, как замер и луч его фонаря.

Офелия Локхарт: «Сто коров, двести бобров» - девушка наклонила чуть вправо, висевшую до этого безвольно, голову, - «И четыреста двадцать ученых комаров. Сегодня покажут сорок, сегодня покажут сорок, сегодня покажут сорок удивительнейших номеров». Офелия попыталась вспомнить, что там пелось дальше. Кажется что-то про петухов и индюков, и свиней, но точно она не могла вспомнить. Эту песню ей пела Лилит, больше известная как Бородатая Женщина. Но Фели слишком уставала после всех этих бесконечных изнурительных репетиций и тренировок, и поэтому практически никогда не дослушивала песню дальше первых четырёх строк. Разве что краем сознания, но этого было явно недостаточно. Какой же красивый был голос у Лилит. Девушка отдала бы все, чтобы услышать сейчас его, а не этот глухой низкий стрекот крыльев и возню. Сколько она уже здесь? Несколько дней должно быть, а кажется что целую вечность. Какое-то время девушка молила высшие силы, чтобы кто-нибудь её нашел, и хотя бы пристрелил. Хотя о спасении она тоже мечтала, именно поэтому она помнила каждый поворот этой грёбанной канализации (канализации ли?), по которой её сюда тащили. А что ей оставалось делать? Сопротивляться она не могла, как впрочем, и двигаться в принципе, поэтому Фели просто запоминала. Из мыслей её вырвала какая-то неожиданно активная суета. Твари беспокоились, по крайней мере, так это выглядело. Если честно, Офелия даже понимала их беспокойство. Слишком долго не приходила их смена. Раньше они соблюдали какой-то порядок. Фели не бралась точно сказать, какой промежуток времени они выбрали, но в этот раз он явно затянулся. Возможно, всё дело в том грохоте, который недавно эхом донёсся из коридора. Они решили больше не ждать. Она это поняла сразу. Одна из тварей, судя по звукам, двинулась к девушке. От этой мысли Офелия словно пришла в себя. В нос ударил едкий запах мертвечины, блевотины и испражнений, который впрочем, никуда и не девался, но иногда удавалось его не чувствовать. Колени девушки задрожали, она даже попыталась оторвать от стены приклеенные намертво руки, но, разумеется, безуспешно. Всякая надежда рухнула как карточный домик в тот момент, когда девушка почувствовала как на талию ей легла пара цепких лап, и сдавила тело так, словно намекала «только попробуй дёрнуться и я тебе все рёбра переломаю», а со рта содрали кляп, который походил на паутину, только был скользкий и вязкий как слизь. Девушка тихонько заскулила. Ей хотелось вопить «Нет! Ещё рано! Они же не пришли… не надо!», но она понимала, что это бесполезно, они всё равно не поймут её, а даже если поймут – сделают по-своему. Поэтому она только тихонько скулила и плакала от безысходности и беспомощности, пока эта тварь раскрывала ей рот чем-то вроде пальцев и просовывала в глотку что-то похожее на шланг для гастроскопии, только тёплое и живое. Было щекотно, но не то щекотно, которое когда тебе кто-то пёрышком по стопе водит, а то щекотно которое настолько мерзкое, что внутри всё леденеет и на лбу выступает испарина. И тут всё прекратилось. Тварь так резко вырвала из девушки своё щупальце (или что оно там), что это доставило дикую боль. Она не успела закончить, это Офелия точно знала, потому что сразу после этого, девушка проблевалась, и в этот раз ей было чем. Они что-то услышали. Офелия что-то услышала! -Эй… - попыталась позвать девушка, как только рвота прекратилась, - Эй кто-нибудь, - она пыталась покричать, но говорила едва ли громче шепота, горло нестерпимо горело от желчи и боли. Вот так выглядят наши красавчики ^_^ Размером они с крупную собаку. Кроме того, обращаю ваше внимание на, то, что в комнате, в которой вы оказались, разбросаны куски мяса. Какое-то человеческое, какое-то животных, и что-то изодрано на мелкие куски, что-то перемолото в некое подобие фарша, остальное валяется целиком. Офелия прикована к восточной стене ближе к дальнему углу. В противоположном углу – кладка яиц. Всего тварей в комнате 3.

Эва Остен: Убей меня, разорви на мелочи, Стальным ножом оближи мое прошлое. Мою глотку порви воспаленной от горечи- Приглуши мое состояние тошное. [justify]Что-то я не припомню, чтобы у меня в гороскопе было такое дерьмо! – Подумала про себя девушка, медленно продвигаясь по довольно широкому коридору или туннелю, постоянно спотыкаясь и вспоминая имена всех святых. Ноги начинали болеть, так как тонкая подошва сапог не защищала от огромных камней, но вскоре поверхность стала ровнее. Услышав фамилию Хайбридж, Эва задумалась. Конечно, это была довольно распространенная в Британии фамилия, но все же, она стала прокручивать в своей голове информацию. Такую себе виртуальную книгу имен, знакомых ей людей. И единственно известный ей человек под такой фамилией вызывал у нее не лучшие воспоминания. Это был потомственный, как принято в Соединенном Королевстве, Лорд, известный политический деятель и, конечно же, члены палаты лордов. Репутация у него была не то что бы плохой, но много слухов ходило, которые оставили после себя мерзкое послевкусие. Особенно о его отношениях с родным сыном и сейчас девушка тщетно хотела вспомнить имя его потомка. – Я Эва, Эва Остен. - Ответила она сразу после того, как на вопрос Чарли и его представление, ответил Джеймс. – Я работаю в студии «Sky» вернее работала, пока не проснулась. Родилась в Англии, но моя семья эмигрировала из Венгрии. Так что, Джеймс, ты единственный из нас, кто должен знать, где мы сейчас находимся. – Чем дальше они продвигались вглубь, тем сильнее становилось как-то не по себе. Неприятный запах все усиливался и, если сначала он был похож на тот, что присущ всем подобным местам, подвалам, старым домам и прочему. То сейчас журналистка все больше ощущала тошнотворный и сладковатый запах. – Что за вонь? – Не сдержалась она, и одной рукой прикрыла нос, где-то подсознательно она знала, что это был за запах, но вслух не могла произнести. На какое-то мгновение ей показалось, что кто-то зовет на помощь, прислушалась, но ничего, кроме шарканья ног троицы не услышала. Потом снова, - хей, вы тоже это слышали? – Остен обратилась к Джеймсу и Чарли и, повернув направо, застыла. За свою карьеру она успела повидать многое, убийства, жуткие последствия аварий, но что сейчас предстало перед ее глазами…обезглавленные туши, застывшие в жутковатом подобии живых существ, суставы, куски окровавленной плоти, внутренние органы с их тошнотворным запахом вяленной плоти. От скелетов исходил тошнотворный затхлый запах свежеразлагающейся плоти! Куски гнилого мяса кое-где ещё держались за костяки! Внутренности источали зловоние….в них ползали личинки и жуки.[/justify]


Чарли Лагранж: Чарли вдумчиво запомнил самое важное из сказанного его спутниками – конкретно имена; профессии, должности, звания – сейчас это имело не большее значение, чем цвет зонтика в дождливую погоду. По крайней мере, как чувствовал Чарли уже «поиграв» там, наверху в увлекательный экшн «убей нечисть», им еще предстоит веселье, а обращение вроде «эй, парень!» никого бы в подобной ситуации не вдохновило. Пока они шли, и без того тусклые очертания окружающего мира постепенно блекли, теряя свою яркость. Запах, вполне естественный для такого места (Чарли помнил, что он видел еще тройку-другую часов назад, и что под завалами вполне могут находиться горы трупов, особенно если это действительно метро) стал нормой, Лагранж попросту принюхался к нему. Но когда он начал усиливаться, в глазах ученого контуры этого мира стали еще ярче и даже… красочнее, чем раньше – к зеленоватому оттенку добавился розово-красный, словно он страдал одной из форм дальтонизма. Обернувшись на своих спутников, он почти без труда различил во тьме очертания и даже два-три оттенка их кожи. Внезапный отзвук где-то в глубине тоннеля заставил Лагранжа напрячься. По-настоящему он заволновался уже в следующую секунду, когда в гнетущем мраке раздался вопрос Эвы – она тоже слышала. И резко свернула с прямого пути. – Стой, давай не туда! – очень взволнованным голосом попросил ее Чарли, но было поздно. Ученый по инерции пошел за ней, чувствуя, как зашевелился в его груди тигр, желая вылезти наружу, считая, что в человеческой форме ему не защититься. Но от чего? Ответ пришел сразу же, как только Чарли встал рядом с Эвой. К своему несчастью, он не только чувствовал адскую смесь тошнотворных запахов. Он мог увидеть все большое помещение, почти что застеленное останками бог знает чего или кого, и услышать… услышать стрекот тысячи стрекоз или одной, но очень крупной. – Твою мать, – не выдержал Чарли, чувствуя, как беснуется внутри него зверь, и было от чего – он разглядел то, что издавало эти тонкие звенящие звуки, и до чего, возможно, свет от фонарика и камеры его спутников мог не дотянуться. Чарли почувствовал, как на спине и лбу выступила испарина, и первой реакцией, помня, что при нем больше нет оружия, было сказать что-то неуверенно-конфуженное вроде «Бежим?!.», но, даже почти поддавшись панике, ученый помнил, что сейчас вместо слов из его горла вырвется рык, и пытаться что-то произнести просто бесполезно. Вместо этого он издал тихий смех и почувствовал то, что ощущал около трех часов назад – ломку в ногах, руках и спине. И Чарли, и тигру, сидящему внутри, хотелось стремглав отсюда удрать, но они не могли прийти к консенсусу, кто из них сделает это быстрей и проворней. Чарли держался, судорожно глотнув воздух, но сделал лишь хуже – от тошнотворного запаха сознание только стремительней убежало от него. Ему хотелось одновременно сказать своим спутникам, что нужно делать отсюда ноги, попросить Джеймса достать свой карабин и замять в себе животное, которое едва сдерживал силой мысли, привалившись к стене входа в помещение, в котором кроме источников омерзительного запаха, распространяющегося по всему тоннелю, были еще и очередные твари. Пока Чарли бодро топал по рассыпчатому мусору, он был уверен, что его уже мало чем можно удивить после сегодняшнего. Но, увы, эта гипотеза только что потерпела крушение. Опираясь плечом о стену и одной рукой отчего-то держа себя за шею, другой Лагранж, в надежде на то, что спутники все-таки обратят внимание на его нездоровый вид и копошение, указывал куда-то вперед и отрицательно мотал головой. Ему становилось невмоготу одновременно пытаться сдержать в себе зверя и наблюдать за тем, как трудно вообразимые в обычной жизни твари уже заметили их появление и начали активную деятельность.

Джеймс Хайбридж: Пока они двигались по коридору, Джеймс всё ещё кривился из-за боли в ушибленной половине тела, но внезапно кое-что полностью заглушило ноющие ощущения в мышцах и суставах. Запах. Совсем недавно он уже улавливал этот мерзкий запах. В магазине туристического снаряжения, незадолго до падения вниз. Запах разложения, гнили и мертвечины. К горлу вновь, как и тогда, подкатил комок, но на этот раз Хайбриджу удалось его подавить, тем более, что желудок теперь был абсолютно пуст. Его спутники, как понял Джеймс, тоже не в восторге от этой вони. Вопрос Эвы заставил его замереть и прислушаться к странному звуку, и лишь благодаря этому затишью англичанин с удивлением услышал, как коротко и сдавленно усмехнулся Чарли, в темноте раздался его судорожный вздох, и луч фонарика успел выхватить из мрака тот момент, когда мужчина привалился к стене и потянулся к своей шее. Джеймс тут же шагнул к нему, собираясь спросить всё ли с ним в порядке, когда странный стрекот резко усилился, нечто в темноте перед ними издало высокий, тонкий писк, и Джеймс в ужасе вскинул карабин в сторону звука. Как раз вовремя для того, чтобы разглядеть смутное, но быстрое движение в их сторону. Карабин громко рявкнул, исторгнув из дула небольшую порцию огня, которая на секунду осветила часть твари, в которую мгновением позже хищно впилась пуля. Сразу же за выстрелом Джеймс всем телом бросился в сторону Эвы, пытаясь загородить её, но, поскользнувшись на очередном куске полусгнившего мяса, буквально налетел на неё всем телом, и уже потеряв равновесие, падая, Джеймс выстрелил в темноту почти наугад, туда, где, как он считал, должен был находиться раненный монстр. Фонарик Джеймса упал, в полёте беспорядочно освещая пространство впереди, успев выхватить то ли одно из этих чудовищ несколько раз, то ли нескольких из них. В воздухе раздавался дробный стрёкот, воздух вспарывали их крылья, разгоняя мерзкий запах и обдавая троих пришельцев небольшим, но упругим ветерком.

Офелия Локхарт: Девушка старалась не терять рассудок. Очень старалась. То, что твари забеспокоились совсем не обязательно должно означать, что пришли люди, что они спасут её, или хотя бы прекратят маленький ад девчушки. Это вполне могла быть какая-нибудь другая тварь, случайно забредшая на чужую территорию. И скоро её постигнет та же участь что и Фели, и нечему тут особо радоваться… разве что теперь её будут реже мучить. Но маленькое семечко надежды уже прочно пустило свои корни в голову, и, что самое странное, в тело девушки. От прилива адреналина в ушах заложило, и Офелия стала слышать своё собственное сердце, то, как оно взволнованно заходится, грозясь побить мировой рекорд по ударам за единицу времени. Правда это немного раздражало, девушка не могла слышать больше ничего. Кроме всего прочего, она снова стала ощущать своё тело: ноги устало ныли от боли, казалось, если бы она не была прикована к стене за руки, то свалилась бы замертво прямо в кашицу у ног. Что касается рук, то они зверски затекли и в них так же точно вёлся отсчёт ударам сердца. От избытка переживаний, Фели стала нетерпеливо ерзать, причиняя себе боль каждым своим движением. Но это ни шло ни в какое сравнение с тем, что творилось в её голове. Она не могла ничего увидеть или услышать, неопределённость убивала её, сводила с ума. И всё это тянулось бесконечно долго, пока в один миг не оборвалось. Девушка увидела то, что уже и не надеялась увидеть – свет. Всё её существо замерло в этот миг, даже дышать перестала. Свет становился всё ярче, и надежда росла в геометрической прогрессии, пока сознание Офелии не затмил страх. Она боялась за этих людей как за саму себя, а что если твари схватят и их, что если убьют, если скормят ей? И когда Фели показалось что она достигла предела, что дальше её не ждёт ничего кроме полного всепоглощающего безумия, раздался выстрел. Он стал для неё отрезвляющей пощёчиной. Она стала слышать всё. И то, как рухнула тварь, и второй выстрел, и пронзительный визг где-то прямо перед девушкой. От этого визга едва не лопались перепонки. И девушка не сразу поняла, что пытается перекричать его. -Жало, – она вопила как безумная (по крайней мере, так ей казалось), повторяя снова и снова это слово, - Не дайте им себя ужалить.

Чарли Лагранж: И все было бы неплохо. Неплохо настолько, насколько возможно было в этой ситуации как минимум для Лагранжа. Его не так сильно напугал вид представших его взору тварей – при взгляде на них он был способен держаться и не поддаваться новым инстинктам защиты – превращению в представителя семейства кошачьих, – сколько громкий и действительно внезапный выстрел, послуживший катализатором его превращения. Лагранж даже не успел молча выругаться – его хватило лишь на то, чтобы резко скинуть с одного плеча лямку рюкзака, а потом он услышал уже знакомый хруст в костях и ощутил, как задвигались, изменяясь, в его теле кости и мышцы; но это не пугало так, как в первый раз в магазине одежды, название которого он благополучно забыл. Скрипучий звук рвущейся ткани, визги непонятного происхождения, новое поле обозрения, чей-то совсем новый, но, благо, человеческий голос – какафония едва давала сосредоточиться. Чарли нужно было только в суматохе посмотреть на то, что, по плану, должно было быть руками, и увидеть там совсем несоразмерные с человеческой кистью кошачьи лапы. Теперь он был к этому готов, и приступа панического страха по поводу превращения в большую кошку уже не было. Да и ситуация разбираться с собственными мутациями была не та. К тому же пронзительный и очень, очень, как назло, тонкий визг не давал полноценно сосредоточиться в и без того безумной обстановке. С «новыми» глазами Чарли заметил, как забесновались преграждающие им путь твари. Одна, которой не посчастливилось больше всех (карабин Джеймса сработал как по заказу), наматывала петли на одном месте, лежа на боку, вероятно, от боли, от того, как жгли ей пробитую плоть застрявшие внутри пули. Активное шевеление и где-то на заднем плане позволили увидеть еще… двух таких особей, отчего тигр тревожно зарычал, прижав уши. Они, словно нерешительно поколебавшись и о чем-то договорившись, стали быстро, насколько позволяли крепкие кузнечикообразные ноги, расползаться в стороны. Одна тварь, хаотично перебирая отвратительным высунутым языком, с которого стекало нечто-то густое и прозрачное, о чем Чарли не хотел даже думать, осталась на месте, как вратарь перенося вес с одной половины нескладного тела на другую. А вторая подалась вперед. И если сначала Чарли показалось, что она ринулась на помощь своему пострадавшему «товарищу», то в итоге это оказалось не так. Гадать, хватит ли у Джеймса ловкости и времени, чтобы подняться и хорошенько прицелится, времени не было. Чарли немного неуклюже попятился, все еще не полностью ощущая тигриное тело, и непроизвольно зарычал, подражая льву из «Мэтро Голден Майер». Страшно было не только им троим. Страшно было и тварям, которые боялись за то, что было позади одной из них, имитирующей движения вратаря. И если бы Чарли осмотрелся внимательнее, используя свое новое зрение, он бы увидел те два существа, за которых так переживали эти монстры. Но пока он только мог ввести громким рычанием в ступор решившего атаковать гибрида стрекозы и человека, преградив ему путь к товарищам по несчастью и едва перекрикивая царивший вокруг хаос звуков.

Эва Остен: [justify]Ты будешь жрать мир или мир будет жрать тебя — в любом случае все о'кей, все идет по плану. Тишина. Именно это Эва чувствовала с самого момента пробуждения. Нет смысла описывать тишину, всепоглощающую тишину. Ту самую, которая лишает способности слышать мир. И вот впервые за все это время ее пронзил звук, нет, скорее это был визг. Он проник и коснулся каждого нервного окончания, причиняя боль. Камера, в ярких вспышках, исторгающихся из дула обреза Джеймса, выхватила несколько обитателей этой холодной кельи. Что это было? Остен не могла ответить, но уже не удивлялась. Успела насмотреться за эти дни на «живущих» в этом мире. Твари были похожи на стрекоза-подобных комаров размером с огромную собаку. Это было единственно правильное описание. Существа мутирующие в это Нечто ощутив присутствие чужаков сразу же оживились. Дальнейшие действия было трудно описать, в ее сторону бросился Хайбридж в желании защитить и при этом он старался отстреливаться от тварей. Поскользнувшись на «фарше» из гниющей плоти, он просто впечатался в журналистку. Оказавшись «под защитой» Остен заприметила одно из существ практически за спиной у Джеймса.– Джеймс, сзади! – крикнула она, направив фонарик камеры прямо в морду и увидела, как та стала протягивать свой хобот, подобие языка с явным желанием дотянуться до них. Все что смогла сделать в этот момент Эва, так это ухватить Хайбриджа за плечи и рывком повалиться на пол. Хобот встрял прямо в стену, где только что были они. На лицо девушке попала слизь с этого самого хобота. Что в этот момент делал Чарли, она не сразу поняла, так как тот исчез из поля зрения. Вдохнув и выдохнув несколько раз, она наполнила легкие воздухом. К телу постепенно вернулись привычные ощущения, будто кто-то в глубине ее сознания тихонько перевернул несколько карт. Услышав крадущиеся шаги, Эви повела фонариком вокруг, и белый свет вонзился во тьму, отбрасывая черные тени, которые наскакивали на него с самых неожиданных сторон и бегали по стенам. Остен поднялась на ноги, кипя от злости. Что теперь прикажете делать? Она посмотрела на свою руку, и кожа на ее ладони затрепетала и сдвинулась с места, как будто составлявшие ее клетки захватило миниатюрным штормом. Мышцы на предплечье Эвы пронзила серия затихающих конвульсий, она вздрогнул, но потом, несколько раз глубоко вздохнув, все же сумела подчинить тело своей воле. [/justify]

Джеймс Хайбридж: Джеймс не стыдился того, что так глупо налетел на Эву. Но не по причине плохого воспитания, просто времени на смущение не оставалось. Всё происходило слишком быстро, слишком резко и внезапно, словно кто-то на быстрой перемотке прокручивал отвратительно смонтированный фильм: кадры менялись слишком непредсказуемо, перед глазами Джеймса, которые ещё не совсем адаптировались к темноте, мелькали лишь смутные тени и силуэты, общая картинка складывалась в основном из звуков. Весь мир, казалось, превратился в звук. Где-то поблизости отрывисто раздавался дробный, жалобный писк боли подстреленной твари. Чуть ближе и чуть дальше - высокий, угрожающий визг оставшихся тварей. Ещё дальше, но громче, истошнее, раздавался чей-то незнакомый голос, женский, даже юный. Она кричала что-то про жала, но Джеймс не сразу обратил внимание на содержание речи, настолько он был удивлён и испуган этой неожиданностью. А со стороны Чарльза, ввергая Хайбриджа в ещё большую оторопь, раздавался рык. Всё остальное пространство комнаты наполняли стрекот и какой-то громкий и высокий протяжный стон, на самой грани слышимости. Эва помогла Джеймсу кое-как восстановить равновесие и не упасть окончательно, но затем крикнула, предупреждая мужчину об опасности, но тот не успел среагировать, поскольку девушка одним решительным рывком повалила их на пол. О том, что он теперь, наверное, с головы до ног перепачкан кровью и Бог весть чем ещё, Джеймс не успел подумать. Тварь, судя по звукам и ощущениям англичанина, оказалась совсем близко, и Джеймс, не поднимаясь, выстрелил в чудовищное насекомое. Он в ужасе замер, поняв по вспышке огня и тому звуку, что бывает, когда пуля пронзает плоть. Звук пришёл мгновенно, а это значило, что тварь была возле них, едва ли не вплотную. Джеймс стал лихорадочно дергать ногами, отползая подальше от твари, но та, видимо, не сильно пострадала от последнего выстрела, и теперь надвигалась на свою жертву, припадая на правую переднюю лапу. Чудовищное насекомое резко подалось вперёд, мотнув головой, и схватило карабин, с силой выдрав его из рук Джеймса и отбросив назад. Палец, лежавший на курке, сильно ободрало, но боли Хайбридж не почувствовал, лишь ещё быстрее пытаясь отползти подальше. Где-то на краю сознания он даже успел порадоваться, что тварь так насела на него - у остальных появлялось больше шансов выжить в этом кошмаре. Но эта радость тоже ждала своей очереди, вместе со стыдом от падения и отвращением к перепачканной кровью одежде. Лишь краем зрения, более-менее привыкшего к темноте, Джеймс заметил позади твари некое движение и ему показалось, что он снова услышал рык.

Элли Фингер: Элли очнулась от какого-то непонятного ощущения. Хотя, скорее всего от отсутствия этих ощущений. Её не было. Она не существовала, по крайней мере там. Вокруг было темно, Эл будто ослепла. О, нет! Не может быть. Опять! "Ты что, думаешь это смешно?" Эмми попыталась встать и чуть вскрикнула, сразу пожалев об этом. Её левая нога была зажата чертовыми камнями. Конечность жутко болела, похоже, что свело мыщцы. Девушка чувствовала как острый камень упирается прямо в икру, и при каждом неосторожном движении режет ткань брюк и вонзается в плоть. Эмми ещё раз пошевелила ногой. Было больно, но кость сломана не была, и повреждения были незначительными. Ещё болела голова, распущенные волосы были все в крови, и с щеки стекало что-то липкое и неприятное, скорее всего тоже кровь. "Хм, наверное когда я, точнее Элли, потеряла сознание, её не только завалило камнями, но и не слабо тряхнуло по башке камнем. Молодец, сестренка!" Элли пыталась протестовать, но Эмми сосредоточилась на вытаскивании ноги из под камней. Риск был огромен, пару камней она смогла убрать, но вот следующий, если его вытащить, то из-за него посыплется груда других камней, которые явно сломают Фингер ногу. -"Надо найти рычаг"- вяло подсказала Эл, смирившаяся с новой соседкой. Эмми зло усмехнулась. -"Без сопливых разберемся!"- но не смотря на свой комментарий, она все таки начала оглядываться по сторонам в поисках того самого "рычага". Для этого подошла бы палка или... или лом! В метре от Эм лежал металлический лом или скорее всего труба. Превозмогая боль брюнетка кое-как дотянулась до этой самой трубы. Воткнув её в пространство между ногой и камнем и, приложив достаточно усилий, Эмми быстро вытащила ногу. Как раз вовремя, потому что камни начали осыпаться. Опираясь на неё, девушка встала. Она быстро привыкла к боли, но все ещё прихрамывала. Немного потерев мыщцы, она пошла дальше по коридору. - Вот что бы ты делала без меня?- вслух спросила Эм. Коридор по которому шла Фингер был погружен в полумрак. Источник света был позади, огромна дыра в которую она провалилась, поэтому, чем дальше, тем темнее. Как только вокруг стало совсем темно, пол стал неровным и разбитым. По всему тоннелю стоял запах сырости, плесени и чего-то ещё, от чего девушке хотелось блевануть. Эмма шла примерно минут пять, пока запах не стал уж совсем ужасающими и она не споткнулась обо что-то. Упав, девушка оперлась на что-то мягкое и скользкое руками, но её руки тут же поехали вперед, а запах стал ещё отвратительнее. Быстро вскочил с места, Эм вытащила из кармана телефон с фонариком, думая по себя, почему она не вытащила его раньше. Зарядки на телефоне оставалось мало. Девушка включила функцию фонаря и посветила вниз. От увиденного Эмми выронила телефон и согнулась. Её вырвало. В голове смешались чувства отвращения, ужаса и страха. Прямо перед ней лежал труп военного, который пролежал здесь уже давно и начал разлагаться. Именно на него упала Эм, подскользнувшись на его разлагающихся коже и мясе. На её руках ещё была эта омерзительная смесь, её свитер тоже был запачкан ею. Но хуже всего было то, что она воняла теперь так же как труп! Подняв с земли фонарь, Фингер ещё раз посветила на военного. Как-то переборов отвращение, Эм вырвала из рук мертвеца автомат. Обойма была наполовину полной. Крепко сжав оружие в правой руке, девушка пошла дальше, освещая путь фонариком. Если до этого она считала, что этот военный самое плохое, что могло случится с девушкой, то это было не так! В пути Эм видела ещё гору трупов самых разных возрастов и положений, но она научилась не обращать на них внимания и кое-как подавлять рвотные позывы. После этого минут двадцать ничего такого не происходило. Вернуться назад смысла не было, та дыра была слишком высоко. Так что Эмми приходилось надеятся лишь на другие пути наружу. Правда, мертво тишине скоро пришел конец. Через некоторое время Фингер начала слышать жужжащий звук, который она сначала приняла за галлюцинации из-за разбитой головы. Девушка пошла на него и увидела странного вида огромное насекомое. Оно было ужасным! Размером с собаку, эта "стрекоза" или ещё что-то жадно возила своим хоботком по кровавой стене. Эм направила на это существо луч фонаря, что было огромной ошибкой. Существо тут же обернулось и издало какой-то писк. Оно кинулось на неё. Эмми приготовилась выстрелить, но споткнулась и упала, ещё больней ударившись головой. Перед глзами все поплыло, но она ясно ощущала это существо по запаху. От него несло падалью и ещё чем-то, о чем Фингер не хотела даже думать. Монстр опустился на её живот и начал ступать своими ужасными лапками по телу, пробираясь к лицу. Но вдруг "стрекоза" обернулась, будто что-то услышала. Она слетела с Эмми, но схватила ту за шиворот и потащила за собой. Это было неприятно, но девушка не слишком ощущала что с ней происходит. Зато она умрет молодой! Это так прекрасно. Но когда Эмми поняла, что она летит, то было уже не до шуток. Тем более, что она не просто летела, а падала вниз. Девушка закричпала и замахала руками, будто пыталась взлететь, но потом зажмурилась, готовясь к самой худшей боли. Но летела она не долго и упала на что-то мягкое. Эм поблагодарила Бога, но потом поняла, что за зря. То на что она упала было горой трупов. Фингер вскрикнула и откинулась назад, наткнувшись на что-то. Это был ещё один "стрекоз"... И ещё один. И ещё! Да их был просто рой! Многие из существ двинулись на неё, но девушка подобрала с земли автомат, который упал вместе с нею, и начала стрелять по существам. Девушка слышала рядом крики людей, но она была настолько напугана, что не обращала внимания ни на выстрелы, ни на крики, ни на рев...

Чарли Лагранж: Чарли не совсем соображал, что делал. Если быть точнее, он отметил, что в звериной шкуре сознание словно немного очистилось: вот отдельно мерзкий запах гниющей плоти, вот – до тошноты сладкий запах этих чудовищных монстров, вот – тонкий писк от прозрачных крыльев, а вот – человеческие крики. Но дискомфорт пребывания в новом теле заставлял повиноваться новым действиям. Как, например, рычание. Вряд ли бы Чарли рычал или как-то грозно кричал на чудовищ, будь он все еще человеком. Но теперь у него были совсем иного рода возможности, и ему ничего не оставалось, как использовать те, о которых он уже знал. Лагранж лишь отскочил, когда одна из тварей, не побоявшись его рыка, стала подбираться все ближе, словно пошла на таран. И Чарли ей уступил. Этим самым он открыл монстру путь к Джеймсу и Эве, и, что самое ужасное, крылатое чудовище это поняло. Не зная, в какую сторону побежать (и подумывая, а не рвануть ли на всех четырех отсюда прочь), Чарли метался то вправо, то влево, нервничая, неконтролируемо глухо рыча и наблюдая, как тварь поспешно пытается расправиться с Джеймсом. Все когда-то попадают в маргинальные ситуации. В такую попал и Чарли. Сейчас. Когда с одной стороны, чтобы спасти свою шкуру, нужно бежать, а с другой, если не помочь другому, это будет долго, до конца жизни есть его изнутри. Игнорируя новые звуки, похожие на уже знакомый стрекот, но в большем количестве и где-то вдалеке, Чарли подбежал сзади к «клубку», сплетенного из Джеймса и насекомого. На неудачном развороте, с омерзением чувствуя, как неизвестно в чем пачкаются его лапы, он толкнул корпусом уже вставшую и находившуюся в относительной (ну очень относительной) безопасности Эву. Он выхватил взглядом брошенный тварью карабин, и вполне мог бы поднять его, если бы у него были человеческие руки с необходимыми для нажатия на курок пальцами. Лагранж потянул за кузнечиковую ногу своей лапой, как кот, резко ударив наотмашь на расстоянии, боясь приблизиться вплотную. Обладая не одной, а двумя парами рук, тварь, шипя, устояла, как устояла и после второй попытки ученого, который удивился, что монстру куда интереснее был человек, то бишь Джеймс, нежели он, тоже человек, но в отнюдь не человеческом облике. Получив немного уверенности от того, что он был крупнее наседающей на Джеймса твари, не считая больших крыльев, которые пару раз хлестнули его по кошачьей морде, Чарли цапнул сильнее, непроизвольно выпустив когти, которые зацепились за тонкую крепкую ногу. Человекообразная стрекоза пронзительно вскрикнула, почувствовав, что ее стаскивают с почти полученной жертвы, и наконец обратила внимание на Чарли, который едва отцепился от нее, и теперь пятился от уродливого создания назад, прижав уши и не зная, куда податься, чтобы избежать потенциальной участи Джеймса.

Эва Остен: [justify]Хотите знать, почему ужастики так популярны? Они играют на инстинктах выживания. В первобытные времена женский крик был сигналом об опасности, и мужчины возвращались с охоты, чтобы защитить свое жилище. Вот почему всегда женщины, а не мужчины становятся жертвами чудищ. Страх необходим, он заставляет соблюдать осторожность и сохраняет жизнь. Это уникальное чувство, он, в равной мере, может вызвать войну, и помешать ей. Что страх пробуждает в человеке? Хм, скажите, все зависит от человека, а может все зависит от уровня силы страха и вот тогда, на арену выходят инстинкты. Те самые инстинкты, что заставили человечество выжить и уничтожить себе подобных. Инстинкт самосохранения и саморазрушения. Эрос и Танатос… Как только Эви оказалась на ногах, то без промедления упала обратно на пол, только на этот раз упала не сама, ее толкнули. И оттолкнул ее…тигр. В этот момент Остен впала в оцепенения, откуда здесь, в подвале, полном чудовищ, взялся тигр? Зверь кинулся на тварь, с которой вступил в не равную борьбу Джеймс, но монстр, недолго был жертвой. Стрекозаподобный кровосос, обратил все свое внимания и свои мерзки лапы на кошку, забыв на время о Хйабридже. Тигр, прижав уши стал пятиться и тут Эва завопила. – Эй, ты, - конечно обращаясь, она к членистоногому упырю, но, ведать, ее призыв остался не замечен. Тогда она схватила, оказавшийся под рукой камень и швырнула в монстра и вот на это он отреагировал. Эхом по туннелю разнесся визг и, откуда-то взявшийся звук автомата. Крылатый монстр, в которого старалась попасть Эва не сдвинулся с места, зато на его звук отреагировал другой, он взмахнул крыльями и мгновенно оказался над девушкой. Остен выставила перед собой руки, преграждая путь к себе. Это было довольно сложно. – Фууу, ну, и воняет от тебя, - в подтверждение этого с хобота стала капать слизь прямо на лицо. Этот самый хобот стал приближаться к Остен. Тело этой твари было пухлым и гноящимся, эта хрень уставилась на девушку ввалившимися покрасневшими глазами, покрытыми тошнотворными сальными кусками волос. – Да, отвали ты от меня! – Отчаянно крикнула, но сдвинуть это чудище не было сил, да, и никакой возможности. Она зажмурилась и изо всех сила пыталась оттолкнуть тварь.[/justify]

Джеймс Хайбридж: Времени было мало, кровь стремительно, словно подгоняя Джеймса, билась испуганной жилкой у виска. Когда тварь переключилась на нового противника, Хайбридж не поверил своим уже освоившимся в темноте глазам: за ногу тварь тяпнул здоровенный представитель рода кошачьих. Пугаться нового хищника Джеймсу было некогда, так что он метнулся к сиротливо лежащему в нескольких метрах фонарику, чей луч тщетно упирался в далёкую стенку, с трудом размывая там темноту. Схватив источник света, англичанин быстро стал "шарить" желтовато-белым пятном по полу, стараясь найти отброшенный в сторону карабин. В уме Джеймс машинально отметил, что обойма рассчитана на семь патрон, так что теперь, по его расчётам, у него оставалось заряженными лишь три патрона. Через пару секунд раздался голос Эвы, который придал своеобразное "ускорение" Джеймсу в его поиске оружия. Он "нащупал" его светом фонарика как раз в тот момент, когда раздался новый окрик девушки и два удара подряд: более мягкий, а следом за ним каменный. Дальше Джеймс действовал по наитию, сам бы он никогда в жизни не стал использовать довольно скользкий пол, чтобы, прыгнув и приземлившись на бок, подкатиться к карабину и, схватив его приклад правой рукой, левой, вместе с фонариком, обхватив ложе ствола. Теперь фонарик указывал туда же, куда указывал и ствол карабина. Джеймс так же машинально, как и подсчёт патронов, сделал поправку на расположение источника света, получив более-менее хороший прицел: главное метиться в точку на два сантиметра выше центра светового пятна, которое сейчас лежало на шее насекомого, подступающего к Эве. - Эва, ложись!- Крикнул Джеймс, и спустя секунду выстрелил в тварь, размозжив той голову.

Офелия Локхарт: "Какого чёрта тут происходит?" - вот пожалуй самый главный и животрепещущий вопрос который засел глубоко в подкорке у "мальчугана". Фели даже вспомнился тот день, когда она попала сюда. Тогда она и два её спутника так же боролись за жизнь с какими-то тварями наводнившими Новый Мир. Но чёрт подери, тогда у неё была хоть какая-то возможность бороться за свою дальнейшую судьбу, а сейчас... сейчас всё что она могла это брыкаться и ждать. А что если она не дождётся? Что ей делать тогда? -Да пристрелите же вы меня наконец, - взмолилась девушка, понимая, что у неё больше нет сил выхватывать обрывки происходящих событий из коротких вспышек света фонарей и выстрелов. Стрекот, визг, голоса людей попеременно издававших то крики, то вздохи, то стоны, а то и слова которых Офелия не разбирала, рычание какого-то зверя (О_О'), чавканье и хлюпанье месива из останков и продуктов жизнедеятельности тварей, толщиной, должно быть, с сантиметр - всё это постепенно слилось в какой-то... шум. Очень навязчивых и раздражающий шум, который только дразнил и мучил девушку. -.. отпустите.. отпустите же.. пожалуйста.. отпустите, - если бы она могла, то наверняка забилась бы в угол, прижав лоб к коленям и обхватив уши руками, чтобы не слышать и не видеть, и, даже, не чувствовать.

Элли Фингер: Эмми так пожалела, что её глупая Элли решила спуститься сюда! А ещё больше жалела о том, что не остановила её. Ведь они обе знали, что в данный момент все что движется, может представлять из себя огромную опасность, а то что не движется, либо уже мертво, либо притворяется... И здания... Мало ли, может они тоже могут съесть тебя! Эм перестала палить по монстрам. Они были довольно таки быстры, поэтому попасть в них не удалось. Девушка с отвращением отвернулась от существ. Некоторые из них валялись на земле. Значит кто-то уже смог убить их. Только сейчас, светя фонариком, она заметила, что кроме неё здесь есть люди. Девушка, парень и мальчишка, который кричал о смерти. Он был жалок, но сочувствие Элли взяло верх. "Ладно, ладно, милая!"- Эмми подскочила к мальчику и встряхнула его за плечи. - Эй, успокойся!- девушка осмотрелась и заметила ещё кое-что... точнее кое-кого. Это был тигр. Чертов реальный тигр! Хотя он и выглядел немного странно... Выругавшись, Эм схватила пацана за куртку, тут же перепачкавшись какой-то фигней. Тигр!.. Что за?.. - Давай, дружок, оттащим тебя подальше. Но отлепить мальчишку от стены Эмми не смогла. Он был к ней как будто приклеен или что-то в этом роде. Девушка осмотрела парня, он был прикован к стене какой-то застывшей жижей. Но это было даже не самое страшное... Мальчик был ранен в плечо. Эм поняла это, когда прикоснулась к его плечу. Её пальцы тут же окрасились кровью. "Я могла бы, конечно, наложить повязку, но тут нет стерильного материала для этого..." Эм осторожно отпустила мальчика. Она начала отряхиваться от грязи, пока не увидела, что к ним приближается одна из оставшихся стрекоз. Поднять с земли автомат девушка не успела: насекомое вцепилось ей в волосы. Она закричала и попыталась отцепить мутанта от себя, но тот лишь ещё больнее драл её за волосы.

Эва Остен: [justify]Однажды он уже заставил меня умереть, тот, имя которого вы боитесь произносить всуе, тот, кого вы называете Богом. Он заставил меня умирать мою жизнь, каждую прожитую минуту, харькать смертью близких. Вот и сейчас я - мертвее всех мертвых, но живее всех живых. Мышцы рук стали предательски болеть, а руки трусились от напряжения, только крепкие сухожилия всё ещё держали тело твари на весу. Ее воинственный крик резал барабанные перепонки. Тотчас закружилась голова, но Эва справился с собой. Взбивая, будто бабка масло, гниющим языком слюну во рту, брызгая влагой во все стороны, членистоногий урод пытался доказать себе и другим свое существование. Сквозь этот визг, голос Джеймса разорвал всю эту какофонию, девушка вжала голову, и тут же раздался выстрел. Пуля прошла на вылет, разрывая голову упыря. Вся слизь и внутренности вылились на журналистку, проникая в рот, уши и глаза. Остен чувствовала сладковатый привкус гниющей плоти во рту, от чего не произвольный спазм желудка и позыв к рвоте заставил ее повернуться на бок, тем самым освободить себя от тела и свой желудок от остатков пищи. В момент, когда твое изнуренное тело и измученное сознание не в силах больше находиться в апатичном состоянии амебы, единственная оставшаяся в живых клетка вдруг, вопреки всему и всем, медленно, но верно начинает размножаться и вырастать в сильное и уверенное создание. Разрывая прогнившую плоть реальности, разбрасывая ошметки мяса на пути, всем сознанием врываешься в новый мир. Иступлено рыча, приветствуешь все, что пожелает встретить тебя здесь. Теперь уже нечего боятся! Наглотавшись внутренностей, Эву Остен просто захлестнуло волной адреналина, вскочив на ноги, она стал продвигаться вглубь комнаты, откуда до этого слышалась автоматная очередь и, как ей казалось, женский голос. Ориентироваться было очень тяжело и камеры снова не оказалось рядом, видимо она обронила ее вместе с сумкой в момент борьбы. Где-то слева от нее послышался голос, и она пошла на него. Ноги проваливались в какую-то жижу, их словно засасывало в болото, но Остен даже боялась представить, что это могло быть. Девушка уже не так сильно ощущала запах мертвечины, видать обожженные слизью рецепторы не так воспринимали его. Журналистка не успела понять, кто находился с ней рядом, был ли это Джеймс, как за спиной послышался рокот крыльев. Эва понимала, что, если сейчас этот падальщик нападет на нее со спины, то ей вряд ли удастся выйти победителем, тем более что Хайбриджа с обрезом она не видела рядом. Журналистка не знала наверняка, сколь было еще тварей в этом подземелье, а именно там, где сейчас были выжившие, но каким-то «шестым чувством» она ощущала, что этот последний. [/justify]

Элли Фингер: -Ай-ай-ай!- Эм безуспешно пыталась отодрать эту тварь от своей головы, но она будто приросла. Чем чаще девушка дергала её, тем больнее было. Будто она отдирала волосы вместе с кожей.- Отцепись, тварь! Фингер было очень страшно. Она боялась умереть, оставив братьев одних, без защиты. "Эй, ты там! Господи, прошу тебя... Если ты действительно всемогущ, сохрани жизни моих братьев. пожалуйста! Не дай им умереть."- мысленно взмолилась Эмануэль, которая, в отличии от Элеоноры, в общем, не слишком верила в какие-то высшие силы! Но безысходность всегда заставляла верить хоть во что-нибудь. Длинный хоботок "стрекозы" начал неприятно исследовать лоб Эмми, оставляя на неё какую-то слизь. Девушка завизжала, пытаясь безуспешно отодрать монстра от своей головы. Руки уже были покрыты ранами и синяками, а ещё чем-то неприятным и дурно пахнущим. Волосы слиплись, существо будто пыталось свить себе гнездо. Вдруг раздался выстрел. Потом ещё и ещё один. Что-то больно дернуло Эм в сторону, она вскрикнула и потеряла сознание. Элли попыталась пошевелится. Голова ужасно гудела, все тело онемело. Девушка видела, что происходило, пока Эмми захватила её тело. И сейчас она была не на том месте, где упала в обморок. Здесь уже не было ужасных, изуродованных трупов, не было тех тварей. Девушка была одна. Она испуганно осматривалась по сторонам, будто сейчас из темноты кто-нибудь нападет на неё. - Эй!- позвала Элеонора.- Здесь есть кто-нибудь? Фингер кое-как встала. Ноги были слабыми, она пару раз падала на пол, но все же пересилила слабость. Эл потихоньку стала продвигаться вперед.

Эва Остен: [justify]Что вы делаете, когда уровень опасности зашкаливает? О чем вы думаете? Эва уже ничего не могла рассмотреть, вспышки от оружия прекратились, и на мгновение воцарилась тишина. С момента пробуждения Остен ненавидела тишину, потому что это первое, что она ощутила в этом новом мире. Инстинкты сработали безукоризненно, она снова побежала, не оглядываясь, не задумываясь о то, что там кто-то оставался. Эва Остен рванула назад и тут же оступилась, упала, именно благодаря этому, она нашла свою сумка и камеру. А дальше встала и побежала, ничего не разбирая в темноте, она бросилась назад, только в этот раз повернула не направо, а налево и оказалась в какой-то комнате. Сердце билось в грудь, и от этого было больно. Эви вынула камеру из сумки и включила ее, в режиме ночной съемки осмотрелась, никакой опасности и ни каких тварей она не видела. Уселась на пол и с минуту пялилась в экран камеры, которая в темноте выхватывала ее ноги. А затем, немного отдышавшись, навела объектив на себя. - Вместе с тишиной, которая воцарилась в округ, исчезли главари со всей их властью и деньгами, остались лишь мы. Я не знаю, сколько людей умирало раньше, но теперь, они практически все умерли и улицы наполнились ходячими мертвецами. Каждый угол Лондона таит в себе опасность. Все те, кого я встречала раньше, понятия не имели о том, что здесь произошло. Никакой полиции, гвардии, никакой техники, а значит, никакой помощи не будет. В первый день, я встретила одного полицейского, но он был один и тоже не имел понятия, что происходит. Мы можем только догадываться, о вирусе, который поразил всех и за одну ночь, все погибли. Но я не знаю, что разрушило город, и породила этих тварей. По какой-то причине Бог изменил для нас правила, но мы, как ни странно, продолжили игру. – Как только Остен закончила съемку, послышался шорох, а потом, как показалось, кто-то совсем рядом простонал. В голове снова запульсировала кровь, в горле пересохло, страх…а потом и такая привычная для этого мира, паника охватила журналистку. Видимо, она плохо осмотрела помещение, в котором сейчас находилась. Снова включила и навела камеру, на расстоянии вытянутой руки от нее лежала девушка. И как она могла ее не заметить? Как она не наступила и не споткнулась о нее? Эва на коленях подползла к ней. – Хей, ты живая? – Теперь этот вопрос ничуть не казался странным, а вполне, даже, уместным.[/justify]

Свет: Невиданный доселе монстр важно шел по улице города. Он преследовал кота, который убегает от него уже весь день. Большая туша была настолько тяжела, что даже собственные мышцы не могли заставить ее перейти на бег. Кот запрыгнул через разбитое окно в гараж, стоящий под жилыми домами. Громадина же просто проломил дверь и ступил на бетонный пол гаража. Трещины пошли с первым его шагом. Когда вся туша оказалась внутри - пол начал проламываться и монстр тонул в бетонных обломках. Он с грохотом пролетел сначала на ярус канализации, а когда попытался встать на четвереньки, то проломил и ее, провалившись в подземный лабиринт. В нескольких метрах от помещения, где находилась Эва, упала огромная туша, которая издала последний вздох и более не шевелилась. Кошка в испуге мяукнула и кинулась прочь от гаража, выпрыгнув в проем, где ранее была установлена дверь.



полная версия страницы